ЛБ: В прошедшем году в целом отмечался стабильный рост мировой экономики, однако в докладе говорится, что плоды этого роста распределяются неравномерно. Что это означает для большинства населения?

ГА: Прежде всего, мне хотелось бы отметить, что один из главных постулатов нашего доклада – это то, что, несмотря на достаточно «здоровые» внешние показатели, на те индикаторы, в которых обычно отражается состояние мировой экономики, мы видим очень большое количество рисков, как в краткосрочном, так и в долгосрочном плане. Действительно, в 2018 году мы видели относительно стабильный экономический рост, если говорить о мировой экономике в целом. Это был рост на уровне чуть более 3 процентов или даже 3,7 процента, если мы примем во внимание паритет покупательной способности.

Мы видим более слабые перспективы в плане инвестиций в 2019-2020 годах

Надо сказать, что некоторое ускорение экономического роста в Соединенных Штатах, которое было результатом налогового маневра и финансовой политики, компенсировало более медленный рост в других крупных экономиках, таких как Аргентина, Канада, Китай, Европейский союз, Япония, можно, наверное, добавить Турцию. Но, таки или иначе, более, чем в половине стран мира, как в 2017, так и в 2018 году мы наблюдали ускорение экономического роста. При этом мы видим все больше признаков того, что, возможно, этот темп роста достиг своего пика, потому что, если посмотреть на динамику промышленного производства, на динамику международной торговли с начала 2018 года, мы видим более слабые перспективы в плане инвестиций в 2019-2020 годах. То есть мы видим некоторые ослабление того импульса промышленного производства, который мы наблюдали в 2017 году. И опережающие индикаторы, которыми обычно пользуются экономисты, указывают на то, что в 2019 году этот экономический импульс будет еще слабее.

Теперь, что касается того, что плоды экономического роста распределяются неравномерно. Дело в том, что в некоторых крупных развивающихся странах в 2018 году мы видели снижение доходов на душу населения. Несмотря на то, что мы видим некоторое улучшение, мы предполагаем, что в 2019 году в Центральной Африке, в Южной Африке, Западной Африки, в некоторых регионах Западной Азии, в Латинской Америке, в Карибском бассейне, если учитывать рост населения, то национальный доход на душу населения будет либо в стагнации, либо будет расти очень незначительно. В этих регионах проживает около 20 процентов населения мира. И, по сути дела, почти четверть людей, которые живут в условиях крайней нищеты.

ЛБ: Вы упомянули риски, которые скрываются за внешне стабильными темпами роста мировой экономики. Что это за риски?

ГА: В первую очередь, это длительная эскалация торговой напряженности и, соответственно, возникающие торговые споры, которые представляют значительные риски для экономических перспектив. В течение прошлого года мы видели значительное усиление торговой напряженности среди крупнейших экономик мира. Резко выросло количество ограничительных мер, введенных в одностороннем порядке.

Например, Соединенные Штаты Америки с начала 2018 года ввели ряд односторонних мер, которые, по сути дела, исключаются в рамках архитектуры международной торговой системы, если не считать исключительных обстоятельств. И эти тенденции создают неопределенность в плане международной торговой системы. Мы увидели односторонние тарифы на сталь, алюминий, повышение тарифов на импорт из Китая, мы видели ответные меры, принятые Китаем, многие вопросы пока остаются неурегулированными.

Также было подписано новое соглашение между США, Мексикой и Канадой, которое должно заменить Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA). Параллельно с этим переговоры в рамках Дохийского раунда оказались сложными, неэффективными и, по сути дела, были приостановлены.

То есть те события, которые произошли в 2018 году, они создают определенную угрозу для функционирования, для правил Всемирной торговой организации. С учетом того, что на сегодня многие секторы производства интегрированы на уровне разных стран – электрическое оборудование, оптическое оборудование, транспортное оборудование, то есть, например, автомобили, очень сложно сегодня предвидеть, какой будет конечный эффект резкого повышения тарифов в ряде стран мира. Но, в любом случаем, мы видим, скорее негативное влияние этих факторов, особенно для развивающихся стран.

События, которые произошли в 2018 году, создают определенную угрозу для функционирования Всемирной торговой организации

Другие важные риски, которые мне хотелось бы отметить, это возможность резкого ужесточения мировых финансовых условий, потому что идет процесс нормализации кредитно-денежной политики, как со стороны Федеральной резервной системы США, так и со стороны Европейского центрального банка. И здесь, особенно в Соединенных Штатах, есть определенная степень риска, связанная с тем, что процесс корректировки может быть потенциальным фактором ужесточения условий глобальной ликвидности.

На фоне проциклического роста бюджетных расходов, роста именно в то время, когда экономика на подъеме, и повышения тарифов на импорт, что может подстегнуть инфляцию, Федеральная резервная система может ускорить темп повышения процентных ставок, и в итоге может произойти шок, который повлияет на банковский сектор. Эти процентные ставки повлияют на условия заимствования со стороны развивающихся стран.

Кроме того, есть региональный риск, последствия которого могут ощущаться и на глобальном уровне, – это выход Великобритании из Европейского союза, в отношении которого еще остается много открытых вопросов.*

*Вторая часть интервью с Григором Агабекяном, посвященная экономическим перспективам для стран СНГ, будет опубликована во вторник, 22 января.